Всю жизнь приговоренные к смерти

Нуре Хуссейн было всего 16 лет, когда ее двоюродный брат, который был вдвое старше нее, сделал ей предложение выйти замуж. Эта девушка из Судана не хотела выходить замуж и хотела продолжить учебу, но ее отец опасался, что ее постигнет та же участь, что и многих других девушек в этом регионе, которые забеременели и родили вне брака, что считается неприемлемым и обрекает этих девушек на жизнь в условиях маргинализации.

После навязанной церемонии помолвки Хуссейн убежала и искала укрытия у своей тёти; там она прожила три года прежде, чем ее убедили вернуться домой. Семья сказала ей, что брак не состоится. Однако вскоре она поняла, что семья обманула ее, и ее вынудили вступить в брак.

Хуссейн переехала к своему мужу, но отказывалась отвечать на его предложения сексуального характера. С помощью своих кузенов муж Хуссейн связал ее и изнасиловал. На следующий день он попытался сделать это снова, но Хуссейнстала защищаться и убила мужа ножом во время борьбы. Когда Хуссейн прибежала к своей семье за помощью, отец сдал ее в полицию, ее семья отреклась от нее, а суд приговорил ее к смертной казни в мае 2018 г.

Несколько знаменитостей приняли участие в интернет-кампании "Справедливость для Нуры" (#JusticeforNoura), требуя освобождения Хуссейн. В июне 2018 г. апелляционный суд отменил смертный приговор, и вместо этого Хуссейн приговорили к пяти годам тюремного заключения за убийство своего мужа.

В исследовании Центра Конелла по борьбе со смертной казнью в мире, опубликованном в сентябре 2018 г. под заголовком "Осужденная больше, чем за свое преступление", указано, что большинство женщин, приговоренных к смертной казни, получают смертный приговор за убийство. Большое число этих преступлений включает убийство члена семьи или интимного партнера в контексте домашнего насилия.

Дельфин Луртау, одна из членов группы, проводившей данное исследование, заявила, что уголовное право не предусматривает адекватные меры в ответ на гендерное насилие. Существующие законы выставляют четкий список требований к обстоятельствам для того, чтобы убийство считалось самозащитой; одним из них является неотвратимый и тяжкий вред.

"Женщины в ситуации длительного надругательства не относятся к этой модели, включающей различные типы столкновений, где имеет место острое, внезапное насилие", - говорит она. "Женщины, состоящие в длительных отношениях, где подвергаются надругательству, часто оказываются в условиях иного типа баланса сил, в котором насилие является постоянным и приобретает разные формы, не только физическую".

Гендерное насилие - не смягчающий фактор

В докладе 2017 года для Совета по правам человека Специальный докладчик ООН по вопросу о внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казнях Агнес Калламар указала на то, что вынесение смертного приговора является произвольной казнью, если суд игнорирует существенные факты в деле обвиняемого, такие как длительная история домашнего насилия, в том числе и по причине более широкого явления гендерного неравенства. Женщины, обвиняемые в делах об убийстве, ставшем следствием домашнего надругательства, являются жертвами гендерного угнетения на нескольких уровнях, как поясняет она. Калламар добавила, что все реже домашнее насилие считается смягчающим фактором в процессе вынесения смертного приговора.

Луртау указала на то, что в мире подавляющее большинство людей, приговоренных к смертной казни, бедны, и их экономическая уязвимость имеет прямую связь с качеством оказываемой им юридической помощи.

"Хотя большинство стран предоставляют юриста бедным лицам, которых приговаривают к смертной казни, эти юристы часто не имеют опыта, подготовки и ресурсов, необходимых для обеспечения надлежащей защиты", - говорит она. "И мы знаем, что грамотное представление юридических интересов в суде в основном является единственным фактором, влияющим на исход судебного разбирательства", - говорит Луртау.

Вторую категорию наиболее распространенных преступлений среди женщин, приговоренных к смертной казни, составляют ненасильственные преступления в связи с наркотиками, особенно в Азии и на Ближнем Востоке. Женщины часто становятся так называемыми "наркокурьерами", потому что находятся в ситуации крайней экономической уязвимости.

"Это оказывает огромное воздействие на возможность женщин получить доступ к правосудию, потому что зачастую их проговаривают к обязательной смертной казни согласно схеме", - заявила одна из авторов исследования Центра Корнелла Шэрон Пиа Хики. "В соответствии с международным правом ненасильственные преступления, связанные с наркотиками, не должны быть основанием для смертного приговора, и [наркокурьеры] приговариваются к такой мере наказания без реального учета смягчающих факторов, которые должны вести к помилованию".

Данное исследование также указывает на то, что женщины приговариваются к смертной казни за религиозные нарушения, такие как отступничество, богохульство и колдовство; за преступления против "нравственности", такие как измена или сексуальные отношения без вступления в брак; и в редких случаях за похищение и вооруженное ограбление.

В некоторых странах женщины получают более суровые приговоры, чем мужчины, за преступления против "нравственности". Кроме того, требования к доказательствам для женщин иногда отличаются от требований для мужчин - и не в пользу женщин; эти различия являются формой гендерной дискриминации.

Центр Корнелла выявил, что в разных правовых системах, странах и культурах общими факторами риска, из-за которых женщины перестают ладить с законом и, в конце концов, приводят к смертному приговору, являются ранние и принудительные браки, нищета, статус трудящегося-мигранта, умственные нарушения и проблемы с психическим здоровьем, раса и принадлежность к этническому меньшинству.

По словам Калламар, в рамках вынесения смертного приговора мы видим лишь последнее проявление данных типов дискриминации в отношении женщин; до вынесения приговора они уже подвергались перекрестным формам дискриминации на протяжении всей жизни.

Проблема, которой пренебрегают

В настоящее время во всем мире, по крайней мере, 500 женщин ожидают смертной казни, однако сложно получить точные цифры в отношении применения смертной казни. Данное число составляет 5% от общего числа людей в мире, приговоренных к смертной казни, где эта доля возрастает до 13% в Иордании и до 18% в Таиланде, и составляет менее пяти процентов всех казней в мире.

Эти незначительные проценты наводят на вопрос: почему женщинам нужно уделять особое внимание? По мнению Хики, эти цифры не отражают то, как живут женщины.

"Истории и преступления, за которые женщин приговорили к смертной казни, а также условия содержания до приведения смертной казни в исполнение, не изучаются. Мы установили, что гендерное насилие не учитывается в рамках вынесения приговора, и что во время слушания по их делам об этом не говорится. Это относится и к женщинам в целом, которые сталкиваются с длительными приговорами за похожие преступления", - говорит Хики.

Она также указала на то, что очень небольшое число женщин казнят, но живут они в условиях, не предназначенных для женщин вообще и для женщин, которые будут всю жизнь ожидать приведения смертного приговора в исполнение.

Хики и Луртау представили свое исследование на полях сессии Совета по правам человека ООН в Женеве. Они считают, что оно получило положительную реакцию, и что существует общее впечатление, что проблеме женщин, приговоренных к смертной казни, слишком давно не уделяется должного внимания. Они надеются, что их выводы помогут в разработке новых законодательных рамок и информационно-просветительских инициатив на национальном и международном уровнях, которые признают прошлые случаи несправедливости и предупредят их в будущем, а также признают женщин как специфическую категорию правообладателей в рамках национальных судебных систем и в рамках международного права.

По словам Хики, исключения в применении смертной казни касаются роли женщин как матерей и лиц, осуществляющих уход. Она говорит, что такое отношение не отражает сложности женщины как человека, и оно демонстрирует, что женщины, которые нарушили гендерные нормы, - особенно те, кто, например, совершили преступление в отношении детей, - считаются менее достойными полного признания и изучения всей их жизни в поисках смягчающих обстоятельств.

Преступники или пострадавшие?

Исследование Центра Корнелл показывает, что мужчин судят за насилие и тяжесть их преступлений, в то время как женщин судят за контекст, в котором они совершили эти преступления, а также были ли они "хорошими женщинами" на момент совершения преступления.

"Одной из трудностей, с которой сталкиваются даже в правозащитном сообществе, и одной из причин, по которой женщинами, ожидающими смертной казни, так долго пренебрегали, является то, что нам очень трудно видеть в женщинах и жертв, и преступников", - говорит Луртау.

"Существует дихотомия, что женщины являются либо жертвами и хорошими женщинами, либо преступницами и плохими женщинами", - добавила она. "Женщины вступают в контакт с системой уголовного правосудия после несоразмерной подверженности нарушениям и травме в своей жизни, и эти факторы должны учитываться и, как мы считаем, должны препятствовать вынесению смертных приговоров в тех делах, где женщины подверглись гендерному насилию".

Около 170 государств упразднили смертную казнь или наложили мораторий на ее применение. Многие страны, которые не упразднили смертную казнь, но ввели мораторий на приведение казней в исполнение, не осуществляли казни, в частности, в отношении женщин, в течение нескольких десятилетий. Например, Таиланд не казнит женщин с 1942 года. В Монголии женщины были исключены из применения смертной казни до ее полного упразднения в 2017 году. Исключение в отношении женщин считалось значимым шагом в сторону упразднения.

"Смертная казнь как никакое другое наказание отражает основополагающий характер власти государства над гражданами. Она меняет отношения между государством и его гражданами, когда государство наделяет себя властью лишать жизни. В результате смертная казнь имеет политическую символику, которая выходит далеко за пределы отдельного смертного приговора", - говорит Луртау.

"Вот почему мы были свидетелями тенденции возврата к смертной казни и более частого приведения казней в исполнение в периоды политической напряженности и конфликта, в то время как наблюдается тенденция к упразднению смертной казни, когда государство, наоборот, обновляется, зачастую, когда переписывается Конституция, или когда происходит изменение режима правления в сопровождении масштабных институциональных преобразований", - добавила она.  "Сейчас наступило время, когда мнимая потребность многих государств сохранять смертную казнь в своем арсенале стала как никогда острой в контексте международного терроризма".

"С точки зрения прав человека мы никогда не встречали дело, в котором смертная казнь применялась бы без нарушения, по крайней мере, одного основного права. Права человека и смертная казнь в корне несовместимы", - говорит Луртау.

10 октября 2018 г.