Невероятная дипломатия прав человека

Лекция Верховного комиссара ООН по правам человека Зейда Раада аль Хусейна в Университете Джорджтауна по случаю вручения Премии имени Трейнора за выдающиеся заслуги в области дипломатии

16 февраля 2017 г.

Добрый день,

У нас на глазах наступает новая эра. Мы оказались в зоне политического землетрясения. Слишком многие из нас осознают, что международная система может стать опасно нестабильной. Новые потрясения приводят к появлению неожиданных расколов, опорные столпы находятся под угрозой разрушения. Наших коллег в области гуманитарной помощи просят сделать невозможное, поскольку число и масштабы бушующих конфликтов продолжают вызывать огромные страдания и вынуждают небывалое число людей бежать из своих домов. Ожесточенные группировки, действующие с непостижимой жестокостью, по-прежнему появляются из этого котла войны. А страны на юге Африки страдают от катастрофической засухи. Сложно переоценить тяжесть этих и других кризисов, с которыми мы столкнулись на сегодняшний день.

​Но вместо того, чтобы устранять их, кажется, что мы отвернулись и смотрим на самих себя. Эти и другие чрезвычайные ситуации сопровождаются все более усиливающимся нарушением согласия по основным вопросам, заложенного в ключевых международных и региональных институтах; согласия, которое десятилетиями сохраняло, поддерживало и регулировало отношения между государствами и их поведение. Эта система всегда была несовершенной, но в течение более 70 лет она имела неоспоримое преимущество в виде предотвращения перспективы третьей мировой войны. И сейчас мы внезапно стали свидетелями того, как эти поддерживающие обязательства подвергаются масштабному разрушению.

Несколько месяцев назад я выступил с короткой речью в Нидерландах, в которой назвал несколько политических лидеров, чьи дискриминационные и тревожные заявления, очевидно, основывались на видении предположительно "чистого", иллюзорного прошлого. Несколько недель спустя французский кандидат на пост президента Марин Ле Пен ответила в открытом письме, которое, я думаю, явно демонстрирует фундаментальные различия в наших мировоззрениях.

Главной идеей госпожи Ле Пен является утверждение, что ее политическая позиция "не содержит в себе ни возмущения в отношении кого-либо, ни желания ностальгировать; но содержит лишь простое желание, выраженное демократическим путем - спокойно и мирно, - защитить и укрепить нашу культуру ... и просто продолжать существовать".

Вопрос в том, защищать от чего? От кого нужно защищать ее страну? И как она предлагает осуществить эту защиту с тем, чтобы ее народ "продолжал существовать"? Становится очевидно, по крайней мере, из ее письма, что ее нападки направлены не на террористов, от которых нужно защищать всех нас, но на международные и региональные законы и институты, которые я с моими коллегами поддерживаю и представляю. Она пишет, что мы формируем "глобальный гиперкласс... касту, которая презирает народы, а значит, людей, их разнообразие и конкретные блага".

Эта красноречивая защита разнообразия заключает в себе любопытный парадокс, потому что общеизвестно, что иммигранты, проживающие во Франции, являются объектом нападок партии Ле Пен "Национальный фронт", что является проявлением очевидной нетерпимости к разнообразию обычаев, убеждений и образа мышления.

Пытаясь понять это явное противоречие, я мысленно возвращаюсь к суждениям немецкого юриста Карла Шмитта, который в период между двумя войнами выдвигал теорию создания идеального мира, состоящего из наций одинаковых людей, четко разделенных, очищенных от чужаков и глубоко привязанных к конкретной территории. Разнообразие допускалось между государствами, но не внутри них. Согласно представлениям Шмитта, правитель имел позитивную обязанность выявлять и ликвидировать посторонних.

Госпожа Ле Пен может поддерживать или нет этот общий взгляд на мир, но я считаю, что сегодня он становится все более распространенным и очевидным в условиях растущего стремления к протекционизму, одностороннему принятию решений, провозглашению национальной или религиозной чистоты и к отказу от "так называемого международного права", как некоторые охарактеризовали его. Я считаю эти тенденции крайне тревожными. Это необузданная угроза равновесию человеческого прогресса, достигнутого за последние 70 лет, включая очевидную и огромную пользу, которую принесло международное право. Они подрывают не только развитие, но и мир.

Кажется, что нынешние националисты, возможно, намеренно извлекают выгоду из угрозы терроризма. Террористическое насилие реально и грязно. Но националисты не хотят признать, что лица, совершавшие недавние теракты, являются такфиритами, которые приняли четко определенную военную идеологию. Большинство мусульман во Франции, здесь, в США или где-либо еще не являются такфиритами; и они совершенно не поддерживают такфиритов, которые убили десятки тысяч мусульман и переместили сотни тысяч других людей ради осуществления своей идеологии. Чтобы помешать такфиритам, не разумней ли задействовать в качестве сторонников большое число мусульман, которые ненавидят их, вместо того, чтобы подвергать отчуждению именно ту группу, которая с большей вероятностью раскроет их действия?

Неточность может быть грубым и ужасным инструментом.

В конце концов, когда жертв бесчестят те, кто используют их реальные страдания для политических целей, разве не является это неточностью в самом циничном ее виде?

Уступающее лишь абсолютной власти, это поддельное или преувеличенное состояние жертвы, которое полностью развращает. Трагично то, что такое поведение занимает не последнее место в искусстве политического обольщения. Затем они дают себе разрешение делать все, что необходимо, законное или незаконное, чтобы устранить эти страдания. Целое сообщество рассматривается как источник, как враг, лишенный индивидуальности, группа, которая имеет одни и те же помыслы и планы.

Из раза в раз человечество теряло ориентиры из-за полуправды и лжи, и результат всегда был разрушительным. И основополагающая сплоченность в самом сердце социального полотна, некогда структурированного и плавного, теперь разорвана и заменена острым социальным разобщением.

Последний раз я выступал в Вашингтоне с речью в Музее Холокоста в 2015 году. Наш коллективный исторический опыт со смертоносным антисемитизмом в совершении колоссального преступления в отношении европейских евреев - Холокоста, дал уроки, которые должен помнить каждый политический лидер где бы то ни было. Нет четких параллелей с современностью: ни один крупный политический лидер не является нацистом. Но взгляните на случай Карла Люгера, мэра Вены в XIX веке.

У Карла Люгера были друзья-евреи, и этот факт был настолько поразителен, что один венский журналист даже спросил его об этом. "Я сам решаю, кто еврей, а кто - нет", - таков был смысл его ответа. То, что Люгер был одним из самых рьяных и значимых антисемитов конца девятнадцатого века, не казалось ему противоречивым, потому что его антисемитизм, вероятно, никогда не был вопросом убеждений. Карл Люгер просто признавал, насколько огромные политические дивиденды может принести разжигание антисемитизма при определенных обстоятельствах. Голоса избирателей будут литься дождем на ту политическая фигуру, которая эффективнее всех раздувает ветра ненависти.

Формула была совершенно ясна: заяви, что представляешь интересы обеспокоенной группы; усиливай их страдания и статус жертвы с помощью клеветнических обвинений и прямой лжи, направленных на общину чужаков - будь то по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политического или иного мнения, национального или социального происхождения, имущественного положения, обстоятельств рождения или любого другого произвольно взятого статуса. Придерживайся такой модели поведения до тех пор, пока эта община не будет считаться однородной, каким-то образом коллективно неправильной в мыслях и поступках.

Прояви при этом мастерство - и первый ключик к политическому господству подобран. Но какой ценой, в конечном итоге? И что с правами тех, на кого направлено это преследование?

В случае Карла Люгера такой механизм незадолго до Первой мировой войны вдохновил молодого человека в толпе венских жителей, который жадно слушал, вбирая в себя то, как Люгер сеял ненависть, человек, который в сентябре 1939 года ввергнет мир в пучину ада.

Сегодняшние проявления национализма с сопутствующей ненавистью отличаются, но, возможно, отличаются не в достаточной мере.

То, что миллион людей подверглись тяжелым страданиям по причине такой ненависти в прошлом, конечно же, должно сегодня убедить любого мужчину или женщину воздержаться от уловок, используемых Люгером, независимо от того, насколько изменилась их форма. То, что политические лидеры продолжают поступать так и сегодня, в тех странах, где, казалось бы, уроки двух мировых войн должны быть полностью усвоены, обескураживает.

Можем ли мы быть настолько безрассудны, столь глупы, чтобы рисковать будущим человечества просто ради голосов на выборах?

Не возвращаемся ли мы обратно к ситуации в Сараево?

В Сараево 1914 года, когда легко воспламеняемая злость соперничества в условиях этнического национализма нарушила равновесие сил и совершенно не оставила возможности для компромисса до такой степени, что относительно неопределенное событие на полях европейской политики стало началом глобальной катастрофы. Или, может быть, в Сараево 1990-х годов, и к войне, свидетелем которой я стал, когда служил в бывшей Югославии. Все страдания, ложь, искажавшая их, горький этнический национализм, который они снова разожгли, - и затем военная агрессия, смерть и разрушение. Все это показало хрупкость европейской цивилизованности и то, насколько легко ее окутать или проколоть самым жестоким поведением.

В случае Боснии и Герцеговины мы понимали, что, если это могло случиться в Европе в 1990-х годах, при надлежащем стимуле это могло случиться где угодно. Но, кажется, что мы забываем и эти, более недавние уроки.

Патоген разобщающего популизма заразил часть мира настолько быстро, что большая часть того, ради чего мы работаем, оказалась под угрозой. В таких обстоятельствах, когда глубокая, долгосрочная профилактическая работа и вклад в общее будущее рискуют быть разрушенными, чего могла бы надеяться достичь дипломатия прав человека? Становится ли эта невообразимо сложная работа тщетной?

Решительно нет.

Вместо того, чтобы согнуться под этой тяжестью, я убежден, нынешнее состояние мира лишь усиливает важность той работы, которую мы делаем. Наше руководство, мониторинг, информационно-просветительская работа и экспертные знания являются необходимыми средствами предотвращения нападок на права человека. Они обеспечивают надежные рамки, позволяющие вступаться за тех, чьи права находятся под угрозой или нарушены.

Наша работа меняет не просто законы, но жизнь людей. Она защищает самых уязвимых и вдохновляет и поддерживает активистов, которые в опасных условиях борются за права людей, чтобы те могли высказывать мнение в своих интересах. Эти активисты являются настоящими силами стабильности. У нас нет выбора. Альтернативы просто нет: мы должны делать нашу работу, если хотим сохранить человеческую жизнь и благополучие. Очень многое поставлено на карту, и мы можем это сделать. Посмотрите, чего достигли наши предшественники, гиганты движения за права человека: они покончили с рабством, колониализмом, сегрегацией, апартеидом и другими явлениями. Значит борьба, которая выпала на долю сегодняшнего поколения, далеко не безнадежна.

Все мы должны защищать международное право: международное беженское право, международное право в области прав человека, международное гуманитарное право и международное уголовное право. Ведь они и институты, поддерживающие их, являются квинтэссенцией и совокупностью человеческого опыта. Они не являются результатом послевоенного бюрократического крючкотворства, в чем вас могли попытаться убедить. Они сплелись из криков миллионов людей, погибавших насильственной смертью или подвергавшихся ужасным страданиям на протяжении многих веков. Мы очень хорошо знаем, что случится, если их отменить.

В Женеве я работаю в здании, где раньше располагалась Лига Наций. Каждый день оно напоминает мне, чего мы можем лишиться. Человеческий прогресс никогда не совершенен. Мы делаем ошибки, мы оступаемся; мы забываем основные истины. Такие истины, которые заложены в единогласно принятой Всеобщей декларации прав человека: признание достоинства, присущего всем, и равных и неотъемлемых прав всех людей, которые служат основой свободы, справедливости и спокойствия в мире. Поэтому да, иногда мы допускаем ошибки, в особенности, политическая и экономическая элита.

Но если мы будем слепо набрасываться друг на друга, попутно разрушая наш дом до основания (ведь настолько высока цена, которую заплатит человечество), мы можем оказаться в ситуации, когда просто не будет возможности восстановления.

Дамы и господа, я хочу быть частью движения за права человека. Движения, которое заботится о каждом, борется за каждого и будет идти вперед, когда и где бы это ни было нужно. Конечно, то, что мы видели 21 января, определенно является выражением общей человеческой веры.

Я хочу быть одним из тех, кто высказывается, когда есть такая возможность. Кто мирно борется за защиту прав каждого человека, особенно самых уязвимых.

Я хочу верить, что человеческий импульс в сторону большей доброй воли всегда затмит собой угрожающие инстинкты, заложенные глубоко внутри нас и делающие нас подверженными внушению.

Я хочу быть частью движения, выходящего за рамки моих семейных уз, общины и народа, за рамки моей этничности, расы, религии или пола, моей профессии, сексуальной ориентации или подобных характеристик.

Говоря иными словами, дамы и господа, заслоняя все прочие идентичности, которыми я могу обладать, я хочу чувствовать себя, прежде всего, человеком.

И я хотел бы, чтобы вы чувствовали это тоже.

Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне.

Смотрите Интернет-трансляцию этого выступления: https://youtu.be/z335VOUHFwQ