Вступительное заявление Верховного комиссара ООН по правам человека Зейда Раада аль Хусейна на 33-й сессии Совета по правам человека

13 сентября 2016 г.

Г-н Председатель,
Генеральный директор,
Коллеги и друзья,

Для меня честь обратиться к вам на первой сессии второго десятилетия работы Совета.

После двух лет работы в должности Верховного комиссара я считаю важным поделиться с вами в рамках своего устного доклада нашей обеспокоенностью по поводу новой тенденции: участившиеся отказы со стороны все большего числа государств-членов предоставить УВКПЧ или правозащитным механизмам доступ либо в страну в целом, либо в конкретные регионы, когда мы непосредственно просим об этом доступе, или же в других случаях взаимодействия с нами.

Зачем и по какой причине те, кто преграждают нам доступ, выставляют перед нами свой щит? Я намерен посвятить свое заявление, главным образом, этой проблеме. Но прежде, чем я это сделаю, я хотел бы перечислить несколько общих наблюдений, касающихся нынешних обстоятельств.

В своем заявлении в рамках 32-й сессии Совета по правам человека я задавался вопросом, в какой мере мы можем считать, что действительно представляем собой международное сообщество. Легко считать само собой разумеющимся, что мы привержены совместной работе, потому что у нас нет выбора. Организация, к которой мы принадлежим, была создана человечеством не просто так, она стала порождением мира, расколотого и разрушенного двумя масштабными войнами. Сходным образом все правозащитные рамки являются следствием катастрофы, пусть и просвещенным, но учитывая масштабы военной жестокости, они были созданы по причине острейшей насущной необходимости. Действительно, даже сегодня повестки дня, касающиеся изменения климата и ЦУР, прочно основываются на самом сильном убеждении: только работая вместе, мы можем решить наши общие проблемы. Альтернативы нет. Ни один другой путь не дает надежды. Мы должны оставаться приверженными коллективным действиям.

При этом сегодня некоторым представителям власти и другим лицам, стремящимся заполучить ее, кажется, что альтернативы есть, и что им лучше знать. Похоже, они думают, что только мечтатели и глупцы думают с позиции "мы, народы" или "мы, народы Объединенных Наций" или же мы, люди, наделенные равными правами. Что это за Организация Объединенных Наций? Устаревшая, смехотворная чепуха - бюрократы и привилегированная элита! И те, кто так думает, считают пустяком разделение людей на категории, запугивания и нарушения прав уязвимых групп; оспаривание правды; нападения на региональные и даже международные организации и угрозы выйти из них, оставить их и упразднить международное право. Одни из них вот-вот получат политическую власть. А другие уже пользуются ею.

В течение следующих нескольких месяцев центробежные силы, разделяющие нас, по-прежнему не ослабнут: терроризм и его главный представитель - ИГИЛ, полный ненависти и презрения, по-прежнему будут напоминать о себе; в то время как отчуждение и разочарование многих людей во всем мире, которые чувствуют себя обманутыми по причине плохого управления и коррупции, будут поддерживать работу обманщиков. В ряде стран с устоявшейся демократией пройдут выборы, в которых в качестве кандидатов участвуют ксенофобы и фанатики, и то, что тогда случится, может начать подрывать, как никогда прежде, будущее принципа "мы, народы" этой планеты. Я подниму эту тему на следующей неделе в Нью-Йорке в рамках Заседания высокого уровня ООН по вопросам беженцев и мигрантов.

Г-н Председатель,

Десять лет назад, когда был создан Совет по правам человека, он был задуман так, чтобы лучше соответствовать своим целям, чем его предшественник; быть более надежным; более беспристрастным; и более сосредоточенным на правах и интересах пострадавших.

По каждому из этих пунктов Совет достиг важных успехов. При этом я обеспокоен растущей поляризацией внутри этого органа, а также участившимися и явными попытками государств избежать пристального изучения ситуации с правами человека, как я уже говорил в начале этого выступления.

Члены правительств и постоянных представительств постоянно говорят мне, что права человека используются ненадлежащим образом, как предлог для вмешательства в дела суверенных государств. Выдвигаются мнения, что борьба с дискриминацией подрывает культурные ценности. Должностные лица утверждают, что сотрудники по правам человека, наблюдающие за общественной демонстрацией на улице "вмешиваются" во внутренние дела государства. Заявления моего Управления в отношении достоверных сообщений о нарушениях, включая чрезмерно масштабные и насильственные меры обеспечения безопасности; очевидно политически мотивированные преследования; и массовое применение высшей меры наказания за преступления, не соответствующие нормам, предусмотренным МПГПП, считаются "предвзятыми", "безответственными", "вводящими в заблуждение" или основанными на "ложной" информации. Мониторинг и информационно-просветительская работа, направленные на то, чтобы помочь защитить народы ваших стран, отвергаются как нечто нарушающее принцип государственного суверенитета или даже положения Устава ООН.

Г-н Председатель,

Может быть полезно вспомнить многочисленные попытки режима апартеида в Южной Африке утверждать, что резолюции Генеральной Ассамблеи, осуждающие апартеид, представляли собой запрещенное "вмешательство" в их государственную юрисдикцию. Эти усилия прикрыть серьезные нарушения прав человека от внешнего внимания решительно раз за разом отклонялись Генеральной Ассамблеей.

В соответствии с международным правом, неправомерное "вмешательство", запрещенное пунктом 7 статьи 2 Устава ООН, является принудительным по своему характеру. И должно быть очевидно, что мое Управление не имеет полномочий для принуждения. Ни одна наша деятельность не может считаться запрещенным "вмешательством". Мы стремимся укрепить национальные системы защиты, а не подрывать их. Мы не угрожаем вторжением, не финансируем и не организуем мятежи; мы требуем доступа с целью установления беспристрастной ясности об обстоятельствах на местах. И доступ становится возможным, только если государство само приглашает нас; УВКПЧ не может добиться этого силой.

Мы просим доступа, чтобы иметь возможность лучше помогать с приведением законов и практик в соответствие с международными соглашениями, которые вы, государства, составили и ратифицировали, и помочь вам выполнять рекомендации, которые вы публично - и зачастубю неискренно - приняли.

Являются ли права человека исключительно национальным вопросом? Правительства несут ответственность за соблюдение своих обязательств в области прав человека и за уважение соответствующих норм. Однако права всех людей во всех странах, бесспорно, требуют также и нашего коллективного внимания. Это подтверждено в Венской декларации, единодушно принятой 23 года назад: "поощрение и защита всех прав человека являются предметом законной обеспокоенности международного сообщества". Это положение также содержится в резолюции 48/141 Генеральной Ассамблеи, которая призывает Верховного комиссара "играть активную роль в деле устранения нынешних препятствий... на пути к полной реализации всех прав человека и в деле недопущения продолжения нарушений прав человека во всем мире".

Г-н Председатель,

Нарушения прав человека не исчезнут, если правительство препятствует доступу международных наблюдателей и затем инвестирует в пиар-кампанию для того, чтобы исключить любую нежелательную гласность. Наоборот, стремление увиливать или отказывать в правомерном изучении обстановки дает повод для очевидного вопроса: что именно вы прячете от нас?

Я расцениваю как отказ в доступе все необоснованные отсрочки, умышленно перегруженные формальностями и неразумно затянутые переговоры, а также ответы на конкретные запросы, которые, очевидно, нацелены на то, чтобы отвязаться от нас, предлагая неподходящие альтернативы, подменяющие собой реальную и основанную на фактах оценку. Отложенное предоставление доступа - это отказ в доступе: двух недель вполне достаточно для того, чтобы все соответствующие должностные лица приняли решение. Заявления о том, что отсутствие безопасности является причиной, по которой моим сотрудникам не может быть предоставлен доступ, также являются неприемлемыми. Мои сотрудники работают с большой отвагой в обществах, которые больше всех в мире подвергаются опасности, и продолжат работать, когда это необходимо; или, по крайней мере, мы можем самостоятельно оценить условия работы.

Государства могут не пускать мое Управление в страну, но они не заставят нас замолчать; и они не заставят нас не замечать происходящее. Если в доступе отказано, мы будем предполагать самое худшее и при этом делать все возможное для того, чтобы как можно точней сообщать о серьезных предположениях. Удаленный мониторинг, вероятно, будет включать в себя показания свидетелей, достоверные сообщения от третьих лиц и использование спутниковых снимков среди прочих методов. Конечно, удаленный мониторинг является плохой заменой личного наблюдения экспертов-аналитиков. Оно осложняет проверку и подтверждение противоречащих заявлений любой из сторон, в том числе и правительства. Я всегда огорчен такой неточностью и призываю все государства помочь исправить это, предоставляя моим группам беспрепятственный доступ к происшествиям на местах, когда мы об этом просим.

Я хочу подчеркнуть, что некоторые государства продолжают полноценно сотрудничать с нами. Так было недавно с Республикой Конго, несмотря на то, что поступили сообщения об очень тяжких нарушениях. В настоящее время ведется завершение доклада миссии, и мы очень признательны властям за быстро предоставленный доступ.

И наоборот, Сирия, несмотря на повторяющиеся просьбы, не предоставила доступ УВКПЧ или Комиссии по расследованию событий с начала кризиса в 2011 году. Это государство, которое возглавляет бывший врач, по сообщениям, травило газом собственных граждан, беспорядочно бомбило и обстреливало больницы и гражданские районы и до сих пор содержит в бесчеловечных условиях тысячи арестованных. Трудно передать словами, как сильно я осуждаю сложившуюся ситуацию. Правительство, виновное в одних из самых тяжких нарушений за всю историю Совета, регулярно посылало моему Управлению вербальные ноты, сообщая о нарушениях вооруженных групп. Однако оно не дает никаких возможностей для независимого и тщательного изучения ситуации.

За последние два с половиной года Венесуэла отказала даже в выдаче визы моему региональному представителю. Этот полный отказ в доступе для моих сотрудников особенно шокирует в свете сильной обеспокоенности сообщениями о подавлении оппозиции и групп гражданского общества; произвольных арестах; чрезмерном применении силы в рамках мирных протестов; подрыве независимости учреждений, обеспечивающих верховенство права; и о резком сокращении пользования экономическими и социальными правами с распространением голода и сильным ухудшением здравоохранения. Мое Управление продолжит пристально следить за ситуацией в этой стране, и мы будем сообщать о своей обеспокоенности ситуацией с правами народа Венесуэлы при каждой возможности. Соблюдение международных правозащитных норм может создать узкую тропу, по которой правительство и оппозиция могут идти вместе, чтобы рассматривать и разрешать стоящие перед страной трудности мирным путем, особенно посредством значимого диалога, уважения верховенства права и Конституции. Мое Управление готово помочь в устранении текущих проблем в области прав человека, и я благодарю Генерального секретаря Организации американских государств за то, что порекомендовал Венесуэле сотрудничать с моим Управлением в целях создании Миссии по установлению истины, которая действительно могла бы дать народу важную возможность высказаться.

Я по-прежнему очень обеспокоен положением в области прав лиц, проживающих на юго-востоке Турции. Мы получили многочисленные и серьезные сообщения о продолжающихся нарушениях международного права, а также о проблемах в области прав человека, включая гибель мирного населения, внесудебные казни и массовое перемещение. Мы продолжаем получать сообщения о разрушении и сносе городов и деревень на юго-востоке страны. Следует обратить должное внимание гуманитарным нуждам и защите тысяч перемещенных и иным образом затронутых лиц. Я запросил доступ в этот регион для всесторонней и независимой оценки моими сотрудниками. Но, несмотря на продолжающееся сотрудничество с турецкими властями по ряду других тем, этот доступ предоставлен не был. Вследствие этого мы создали в Женеве временную группу по мониторингу и продолжим информировать Совет о нашей обеспокоенности. И хотя я признателен правительству Турции за то, что оно пригласило лично меня посетить его страну, это не отменяет нашу просьбу об эффективном и беспрепятственном доступе моей группы на юго-восток страны, который крайне необходим.

Хотя Эфиопия добилась впечатляющих результатов с точки зрения экономического развития, мы очень обеспокоены повторяющимися сообщениями о чрезмерном и смертельном применении силы в отношении протестующих, насильственных исчезновениях и массовом помещении под стражу, в том числе детей, а также тревожными ограничениями в отношении гражданского общества, СМИ и оппозиции. Я попросил мое Управление запросить доступ, чтобы провести оценку положения в области прав человека, особенно в районах Оромия и Амхара. В ответ правительство заявило, что недавнее насилие было вызвано действиями преступных и террористических групп, и что оно проведет свое собственное государственное расследование убийств протестующих. Я приветствую усилия на национальном уровне, но считаю, что правительству следует рассмотреть необходимость независимых, беспристрастных и международных мер для подтверждения или пересмотра этих заявлений.

Позвольте мне добавить, что, учитывая наши дружеские отношения с Эфиопией, где находится одно из наших региональных присутствий, и наш многообещающий проект соглашения с Турцией о создании регионального офиса в этой стране, я считаю странным то, что мы не получаем доступ в районы, где с помощью своей экспертизы мое Управление может определенно оказать незамедлительную и устойчивую поддержку.

Г-н Председатель,

Два месяца назад я попросил у правительств Индии и Пакистана пригласить группы из моего Управления для посещения районов с обеих сторон линии контроля или, говоря иными словами, Джамму и Кашмир, контролируемый Индией, и Кашмир, контролируемый Пакистаном. Ранее мы получали сообщения - и продолжаем получать - о том, что индийские власти использовали чрезмерную силу в отношении мирного населения, находящегося в их юрисдикции. Мы также слышали противоречивые показания с обеих сторон в отношении причины конфронтации и сообщения о большом числе убитых и раненых. Я считаю, что сейчас крайне необходима независимая, беспристрастная, международная миссия, а также предоставление ей свободного и полного доступа для объективной оценки заявлений, сделанных обеими сторонами конфликта. В прошлую пятницу я получил письмо от правительства Пакистана, в котором оно официально приглашает группу УВКПЧ в район, контролируемый Пакистаном, но при условии аналогичного посещения миссией индийской стороны. Пока что я ожидаю официального письма от правительства Индии. В этой связи, я прошу здесь публично эти два правительства предоставить безусловный доступ в районы по обе стороны линии контроля.

В июле я также попросил правительство Мозамбика предоставить доступ миссии с целью оценки ситуации в стране и надеялся на быстрый ответ. Продолжающееся вооруженное противостояние между Мозамбикским национальным сопротивлением (RENAMO) и государственной армией, начавшееся почти год назад, сопровождается ростом уровня насилия, и мы получили сообщения о массовых захоронениях, суммарных казнях, имущественных погромах, перемещении и нападениях на мирное население. Напряжение усугубляется ухудшением экономической ситуации в стране и крайне тяжелой гуманитарной ситуацией по причине засухи. Я верю, что мы вскоре получим ответ правительства.

Сходным образом в Гамбии ООН запросило разрешение направить совместную миссию, и мы ожидаем положительного ответа. Как я уже сообщил Совету в ходе июньской сессии, мы встревожены случаями ненавистнических выступлений, а также сообщениями о насилии в отношении протестующих в контексте избирательной кампании, а совсем недавно - о гибели под стражей и о пытках и ненадлежащем обращении с задержанными. Учитывая потенциально серьезные последствия любого дальнейшего ухудшения ситуации, я считаю, что необходимо срочно оказать помощь властям в поддержании соблюдения всех прав человека.

В Крыму¹ фактические власти не удовлетворили просьбу моего Управления открыть представительство Миссии по мониторингу соблюдения прав человека в Украине на тех же условиях, на которых были открыты пять других отделений этой Миссии. Таким образом, мы продолжим мониторинг ситуации в Крыму удаленно и продолжим предоставлять беспристрастную, независимую и четкую информацию, что очевидно из 14 уже представленных квартальных докладов, и 15-й доклад будет представлен в рамках этой сессии.

Г-н Председатель,

Защита прав человека крайне важна в контексте затянувшегося конфликта и не признанных законным путем или оспариваемых территорий, где миллионы людей живут в условиях значительной неопределенности. Я очень обеспокоен повторными отказами в предоставлении доступа моим сотрудникам в Абхазию и Южную Осетию со стороны тех, кто находится у власти в этих странах, несмотря на то, что Генеральный секретарь подчеркнул важность такого доступа в рамках Женевских международный дискуссий². Мы продолжаем получать сообщения о нарушениях, в том числе об убийствах, произвольных задержаниях, пытках, жестоком обращении и ограничении свободы передвижения. Другие серьезные проблемы касаются лиц, пропавших без вести, отсутствия возможности обеспечить средства к существованию, к образованию, к административной документации, сложностей в вопросах прав на собственность, в обеспечении деятельности гражданского общества и независимых СМИ.

Мое Управление не имеет доступа к зоне конфликта в Нагорном Карабахе, в том числе с момента событий в апреле 2016 года. Вследствие этого противоречащие друг другу заявления о нарушениях прав человека не могут быть проверены, а бедственное положение сотен тысяч внутренне перемещенных лиц и беженцев не получает должного внимания с точки зрения прав человека в течение последних десятилетий будь то со стороны моего Управления или международного сообщества.

Г-н Председатель,

Дискуссии с Китаем на протяжении последних 11 лет в отношении официальной миссии, которые велись разными Верховными комиссарами, пока что не привели к фактическому обещанию приступить к организации визита. С 2011 года наши предложения о совместных проектах и семинарах не привели ни к каким действиям, несмотря на то, что у нас создалось впечатление, что мы можем оказаться полезными и помочь в том числе в области развития, экологии и предпринимательства в контексте прав человека. Очень уместные замечания Специального докладчика по вопросу о крайней нищете, который недавно посетил эту страну, являются хорошим примером конкретных и полезных рекомендаций, которые мои сотрудники могли бы использовать для дальнейшей работы. Я приветствую недавнее принятие национального закона для борьбы с домашним насилием и определенный прогресс в отношении большого числа казней в этой стране, и я надеюсь, что мое Управление может помочь Китаю в этих усилиях. Однако я по-прежнему очень обеспокоен сообщениями о продолжающемся притеснении адвокатов в области прав человека, правозащитников и членов их семей, а также заявлениями о дискриминации, пытках и ненадлежащем обращении, насильственных исчезновениях и гибели под стражей членов этнических и религиозных общин. Непосредственный доступ позволил бы моему Управлению лучше оценить ситуацию и увидеть замечательные достижения Китая, особенно с точки зрения сокращения масштабов бедности. Я хотел бы начать подлинные рабочие отношение с Китаем в духе конструктивизма и приверженности делу.

В 2011 году правительство Непала решило закрыть присутствия УВКПЧ по всей стране, и с тех пор мы испытываем значительные трудности в правозащитной работе. Правительство объяснило, что обладает достаточным потенциалом в области прав человека и не нуждается во внешней помощи. При этом страна по-прежнему испытывает серьезные и постоянные трудности в области прав человека. Десять лет спустя после гражданской войны по-прежнему не обеспечена полная подотчетность за грубые нарушения прав человека. Непал остается одной из беднейших стран мира с высоким уровнем коррупции. Несмотря на большой приток помощи после землетрясения в прошлом году, многие пострадавшие по-прежнему ожидают помощи, которая отвечала бы их нуждам. Существуют также серьезные и длительные проблемы в связи с дискриминацией по причине пола, касты, религии и этничности, которая, как уже было продемонстрировано в прошлом, может быстро привести к насилию.

Узбекистан отказывается признавать мой региональный офис в Центральной Азии в Бишкеке в течение последних десяти лет и не допускает моих сотрудников в страну. Несмотря на отсутствие доступа, мы продолжаем документировать очень серьезные нарушения прав человека в Узбекистане, которым следует уделить куда больше внимания. Я надеюсь, что вскоре мы сможем преодолеть эти длительные трудности и начнем взаимодействие с властями в соответствии с их законными обязательствами в области прав человека и обещаниями, данными этим государством в рамках УПО.

Я также сожалею, что Армения пока что не одобрила полный доступ для нашего присутствия в Тбилиси, которое поддерживает страны на юге Кавказа. Таким образом, мы не имели возможности для полноценного сотрудничества и взаимодействия с правительством, его государственными учреждениями и организациями гражданского общества.

Г-н Председатель,

Я сожалею, что Доминиканская Республика не отреагировала на мое предложение о помощи и мониторинге в отношении принудительных перемещений людей на Гаити. Среди них есть значительная группа лиц, чьи предки были иммигрантами из Гаити, и которые лишились доминиканского гражданства после принятия законодательства 2013 года. Мое Управление по-прежнему обеспокоено депортациями, которые официально начались год назад, и очень хотело бы обеспечить, чтобы любые перемещения граждан полностью соответствовали международным правовым нормам. Я знаю, что правительство тесно сотрудничало с соответствующими агентствами ООН в стране, включая советника по правам человека, и я приветствую создание механизмов возмещения ущерба за ошибочные и незаконные депортации. Однако я должен напомнить о своей просьбе предоставить беспрепятственный доступ к местам пересечения границы для специализированной группы УВКПЧ, и я с нетерпением ожидаю сотрудничества властей в этом вопросе.

И хотя в отношении Бурунди я отмечаю продолжающееся сотрудничество властей с моим Управлением, я очень обеспокоен тем, что делегация Бурунди не присутствовала и не отвечала на вопросы в рамках Специальной сессии Комитета против пыток в июле - действия, беспрецедентные для любой страны. Прискорбно то, что ряд групп гражданского общества, СМИ и адвокатов, сотрудничавших с Комитетом против пыток, продолжают сталкиваться с угрозой официального наказания. Я также обеспокоен тем, что правительство отказалось выполнить просьбу Совета Безопасности задействовать полицейский компонент для мониторинга ситуации с безопасностью. Вы сможете услышать более подробную информацию о Бурунди в ходе этой сессии.

Что касается Соединенных Штатов Америки, я не раз выражал свою обеспокоенность тем, что правительство не удовлетворяет просьбу Специального докладчика по вопросу о пытках касательно визита в тюрьму Гуантанамо и проведения конфиденциальных опросов, что является утвержденной практикой всех экспертов Совета. Гуантанамо давно является местом, где, по сообщениям, происходят серьезные нарушения. Уклончивая тактика властей США в отношении запросов, исходящих от международных правозащитных мандатов, очень прискорбна.

Об этом и других случаях, когда государства не предоставляют соответствующий доступ мандатариям специальных процедур я расскажу более подробно в рамках будущей сессии Совета.

Г-н Председатель,

Корейская Народно-Демократическая Республика пригласила меня посетить страну, но при этом отказалась обсуждать условия этой поездки и взаимодействовать с нашим представительством в Сеуле. Такой подход лишает мое Управление возможности лучше понять позицию властей КНДР. Наш удаленный мониторинг указывает на то, что по всей стране по-прежнему происходят грубые нарушения прав человека, включая повсеместные ограничения общественных свобод, обширную и жестокую тюремную систему, пытки и нарушения права на питание и другие экономические и социальные права.

Что касается Исламской Республики Иран, мое Управление не получало доступ в страну с 2013 года, несмотря на несколько лет плодотворного технического сотрудничества до этого момента. Наше предложение начать технический диалог в отношении смертной казни постоянно игнорируется, как и другие предложения о взаимодействии. Это особенно печально, учитывая то, что мы продолжаем получать сообщения о фундаментальных проблемах с отправлением уголовного правосудия; продолжающихся казнях большого числа лиц, в том числе подростков; заявления о дискриминации и преследовании религиозных и этнических меньшинств; жестких ограничениях, накладываемых на правозащитников, адвокатов и журналистов; а также о дискриминации женщин как в законодательстве, так и на практике.

Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы поделиться с вами более общими соображениями относительно сотрудничества или нежелания сотрудничать со стороны государств с мандатами, занимающимися конкретными странами, включая Комиссии по расследованию событий, созданные Советом миссии по установлению фактов и страновые мандаты Специальных процедур. В настоящее время Беларусь, Эритрея, Корейская Народно-Демократическая Республика, Исламская Республика Иран и Сирия отказываются сотрудничать с любым из этих механизмов. Израиль имеет долгую историю отказов от сотрудничества с большинством из них с точки зрения доступа к оккупированной палестинской территории.

Ряд государств заявили, что, пока Совет по правам человека не получит одобрение заинтересованного государства, он не должен рассматривать ситуации, в которых сообщается о том, что правительство совершает массовые нарушения прав своего народа. Я совершенно не убежден этим аргументом, и моя позиция подкрепляется тем фактом, что государства, которые используют его, делают это не всегда. Мандаты, касающиеся конкретных стран, обеспечивают экспертный, беспристрастный и интенсивный мониторинг, который позволяет Совету и миру получать нужную информацию. Четкие и универсальные полномочия Совета для рассмотрения нарушений прав человека не зависят от одобрения конкретных государств.

Г-н Председатель,

Выражая множество мнений, которые иногда перекликаются, Совет, его механизмы и мое Управление часто поддерживают в них работу друг друга. В ситуациях, когда не предвидится работа странового мандата, или Совет не может выразить свое мнение по каким бы то ни было причинам, тем более важно, чтобы Верховный комиссар выполнял свой независимый мандат и проливал свет на нарушения прав человека.

В Бахрейне я обеспокоен притеснениями и арестами правозащитников и политических активистов, а также тем, что законодательством разрешено лишение гражданства без надлежащих процедур. Я призываю уделить больше внимания этой ситуации. Прошлое десятилетие не раз демонстрировало с удручающей ясностью, какими разрушительными могут быть результаты, когда правительство пытается подавлять голос своего народа вместо того, чтобы служить ему. Властям Бахрейна настоятельно рекомендуется выполнить рекомендации правозащитных механизмов и УПО, а также более продуктивно сотрудничать с моим Управлением и со специальными процедурами Совета.

Заявления президента Филиппин о его презрении к международному праву в области прав человека демонстрирует шокирующее отсутствие понимания наших правозащитных институтов и принципов, которые обеспечивают безопасность общества. Справедливое и беспристрастное верховенство права является основой общественного доверия и безопасности. Наделение полиции полномочиями стрелять на поражение в любого, кого они подозревают в совершении преступлений, связанных с наркотиками, имея доказательства или нет, подрывает правосудие. Народ Филиппин имеет право на судебные институты, которые беспристрастны и действуют в соответствии с надлежащими процессуальными гарантиями; и у него есть право на полицию, которая служит правосудию. Я активно призываю Филиппины выдать приглашение Специальному докладчику по вопросу о внесудебных казнях, казнях без надлежащего судебного разбирательства и произвольных казнях. Мое Управление готово помочь, в том числе в отношении институтов, обеспечивающих верховенство права, и в отношении профилактики и лечения наркомании в соответствии с международными нормами.

Мое Управление по-прежнему имеет широкий доступ в Йемен. Но, как указано в моем недавнем докладе, национальные органы следствия не смогли обеспечить беспристрастное и масштабное расследование, которое необходимо в свете серьезных заявлений о нарушениях и злоупотреблениях. Я рекомендую проведение всестороннего расследования независимым международным органом. Эта ситуация будет обсуждаться в дальнейшем в ходе этой сессии.

Г-н Председатель,

Права человека универсальны, неделимы и взаимосвязаны; если государство выбирает, какие права оно будет поддерживать, подрывается вся структура прав человека. При этом я часто удивлен заявлениями, что мое Управление не в достаточной мере обеспокоено экономическими и социальными правами. Такое заявление часто делают представители государств, в которых недостаточно или нет национальных механизмов подотчетности для обеспечения эффективной защиты экономических и социальных прав, и которые не приняли никаких законодательных рамок для того, чтобы МПЭСКП имел отражение в государственном законодательстве.

Я убежден, что гражданские, политические, социальные и культурные права, а также право на развитие могут быть эффективны только при условии, что их рассматривают как взаимодополняющие. И хотя не существует одной единственно правильной модели, применение прав человека на практике требует того, чтобы они рассматривались именно как права, а не как нейтральные блага или возможные результаты политики. Я призываю государства-члены и Совет быстро создать правовые рамки, которые могут обеспечить осуществление экономических и социальных прав, а также подотчетность за их реализацию.

Г-н Председатель,

Я надеюсь, что сегодня утром дал ясно понять, что даже когда власть имущие стремятся препятствовать нашей работе и избегают внимания к себе, мы и другие деятели в области прав человека всегда будем продолжать допытываться правды и выступать в защиту прав всех людей. В ходе будущей сессии Совета я продолжу и более подробно расскажу о странах, которые сводят к минимуму взаимодействие с правозащитными механизмами, а также с моим Управлением.

Г-н Председатель,

Этот Совет стоит во главе устойчивой и справедливой защиты прав человека во всем мире. Он вступается за принципы, которые предусматривают свободу каждого человека где бы то ни было. Наши нормы в области прав человека дают людям возможность требовать правительства, которые служили бы им, а не эксплуатировали их; экономические системы, которые позволяют жить в достоинстве; право на участие в каждом решении, которое влияет на их жизнь. Это необходимые шаги, ведущие к большему взаимному уважению и более устойчивому развитию и справедливости в мире с более высоким уровнем безопасности.

Я уверен, что в ближайшее десятилетие Совет сохранит свою надежность и будет и дальше строить репутацию органа, действующего последовательно, за счет полной поддержки равной ценности всех прав человека и их равной применимости во всех частях света, во всех политических системах и обществах.

Благодарю за внимание.

13 сентября 2016 г.

Примечания:

1. Автономная Республика Крым и город Севастополь являются частью территории Украины, как указано в резолюции 68/262 Генеральной Ассамблеи.

2. Доклад Генерального секретаря ООН "Положение внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии (Грузия) и Цхинвальского региона/Южной Осетии (Грузия)" (A/70/879).